Волк открыл желтые глаза и тут же увидел, как черная лисица дерет когтями и зубами берсерка. Тот пытался сопротивляться, но цепи не давали ему бороться в полную силу. Хищница озверело щерилась, полуоборотень рычал в ответ. Она снова кинулась, пытаясь вцепиться зубами в массивную шею, но берсерк оттолкнул ее. Лисица отлетела к противоположной стене, громко ударившись о земляную преграду и оставив немалую вмятину. Волк подбежал к ней:
- Прекрати.
- Ни за что! – оскалилась Фиалка. – Я убью его! Он убил моего деда! Его шкура лежит у него на полу! Как коврик!!! Я убью его!!! Убью!!!
Она попыталась прорваться к беснующемуся берсерку, но волк снова преградил путь:
- Он убьет и тебя.
- Плевать!
- Мне не плевать.
- Я его живым не оставлю!
- А я и не собираюсь оставлять его живым, Фиа!
Лисица непонимающе посмотрела в глаза Санаса. Там читался лишь холод. Волк обернулся и резко кинулся на берсерка. Одна из цепей вырвалась из стены, освобождая одну лапу. Тварь попыталась схватить волка, но тот пригнулся и проскочил берсерку за спину. Санас не стал медлить, он вгрызся противнику в свободную руку и стал сжимать ее зубами, пока кости твари не захрустели. Потянув изо всех сил, конечность с хрустом оторвалась от тела. Хлынула кровь, раздался бешеный вой. Оторваная конечность полетела в угол комнаты. Окровавленная пасть вцепилась теперь уже в шею. Берсерк дергался, рычал и выл, но цепи оказались на славу крепкими. Волк вгрызался все глубже и глубже, кровь хлестала из ран, цепи звенели. Лисица, тяжело дыша, смотрела на это бешеными глазами. Волк продолжал рвать шею недруга, пока наконец не перегрыз позвоночник. Голова берсерка упала на каменистый пол. Тело рухнуло, в последний раз звякнув цепями. Волк тяжело дышал, облизывая кровавую пасть.
- Я этого не забуду, Санас, - Фиалка посмотрела волку в глаза.
- Пошли отсюда, - выдохнул тот в ответ. – Скоро Черная луна. Мы должны спрятаться.
Закопав шкуру черного лиса близ дома, друзья быстро побежали через леса к башне. Всю дорогу провели молча, не останавливались и не отдыхали. Тело волка не болело. Все раны зажили после обращения удивительно быстро даже для оборотня.
Закрывшись в камерах, волк опустился на холодный пол.
- Ты быстро обернулся, - послышался тихий голос из дальней камеры.
- Да. Это странно.
- Это не странно. Ты принял проклятье добровольно. Теперь ты как Картер. Можно сказать, «благословленный» Темным богом. Такие, как вы, наделяются куда большой силой, чем обычная нежить.
- Думаешь, Нохра не выдумка?
- Как и Архон.
На несколько мгновений воцарилась тишина.
- Ты теперь нежить, - снова прервала молчание Фиалка. – Что дальше будешь делать?
- Если Архон реален, узнаю, как его убить.
Девушка тихо хмыкнула, но Санасу показалось, что она смеется:
- Ты и вправду сумасшедший.
***
За стенами башни уже почти стемнело. Черная лисица бешено билась о стены камеры, рыча и гавкая. А Санас лишь слушал это. Звериное неистовство било его изнутри, но он пытался не терять себя. Не терять разум. Старался подавить этот импульс. Прижавшись к стене, волк зажмурил глаза и тяжело дышал, сдерживая порывы. Ночь манила.
Но потерять себя означало проиграть Нохра. А Санас больше не собирался проигрывать никому. Ни церкви, ни охотникам, ни богам, ни даже самому себе. Если можно уничтожить Архона, он узнает как. Если при этом пострадает и Нохра – плевать. Если при этом погибнет сам Санас – плевать. Так или иначе он добьется своего. Через кровь, через смерти, через подлость. Он сделает все, чтобы церковь боялась. Боялась мести других проклятых, оставшихся после него.
Эти мысли, роящиеся в голове, не давали ярости взять верх. Из коридора послышался резкий хруст и скулеж. Похоже Фиалка сильно поранилась в своем бешенстве. Санас поднялся и без всяких сомнений открыл лапой засов. Он понял, что ярость и правда затмевает разум проклятого. Ирония – в эту ночь нежити дается невиданная сила, но отнимается любая смекалка. А дверь, оказывается, открывается так легко.
Волк вышел в коридор и посмотрел в сторону лестницы. Звериная сущность рвалась на волю, звала его прочь из башни. Но Санас отвернулся и направился вдоль по коридору. Он не позволит волку командовать собой. Дойдя до камеры Фиалки, он остановился. Внутри бесновалась лисица. Сиреневые глаза покраснели. Черный окрас маскировал ее под темноту камеры. Пахло кровью. Она и правда сильно поранилась. Волк присмотрелся, темный собачий силуэт, похрамывая, бился боком в стену. Санас открыл дверь, хищница тут же кинулась на него, но он не дал ей выйти. Извернувшись, он захлопнул за собой дверь и вцепился в загривок лисице. Та начала поскуливать и рычать. Санас навалился всей свой тушей сверху на нее, придавив к земле. Та пыталась хоть как-то вырваться, но волк был больше и сильнее. Сломанная передняя лапа Фиалки кровоточила и ограничивала движения. Положив свою голову сверху ее, он полностью лишил ее возможности двигаться. Она рычала, пытаясь выбраться. Но ничего не выходило.
Так они пролежали до утра. Санас, конечно же не спал, пресекая любые попытки лисицы еще как-то навредить себе или ему. Ярость постепенно отступила. Волк вздохнул полной грудью. Фиалка тоже перестала биться в припадках и начала тихо поскуливать.
- Санас, - дрожащим голосом произнесла Фиа. – Почему ты здесь?
- Спасаю твою шкуру. Ты и так лапу себе успела сломать.
- Болит, - казалось хищница сейчас заплачет.
- Конечно болит, глупая. Надо как-то ее перевязать.
- Да Нохра с ней, с лапой, - пискнула девушка. – Душа болит, Сан. Я так надеялась, что дедушка еще вернется. Больше у меня никого нет. Теперь я совсем одна. Что мне делать?
Волк все еще лежал на ней и чувствовал, как быстро дышит подруга, как часто бьется ее сердце. Так же чувствовал себя и он, узнав, что вся его семья мертва. Убита, чтобы напугать остальных горожан. Жизни невинных добрых людей отняты, просто потому что кому-то показалось, что это будет отличным уроком остальным. Санас зажмурил глаза и потерся щекой о щеку лисицы:
- У тебя есть Картер, - а немного подумав, добавил: - И у тебя есть я. Но я не буду стоять на месте. Я хочу узнать, как уничтожить Архона. Это наверняка будет опасно, а потому звать тебя с собой я не буду.
Он встал с лисицы, та на дрожащих лапах тоже поднялась, приподнимая сломанную лапку. Кость торчала из нее, но кровь уже почти не шла. Фиалка выгнулась и обернулась человеком. Рука начала кровоточить с новой силой, девушка застонала. Санас тоже обернулся и, сняв с себя рубашку, обернул ею сломанную руку:
- Нужно вправить кость, но я не умею. Могу еще сильнее навредить. Может Картер поможет?
- Возможно, - пискнула Фиалка, сжимая рукой повязку.
- Пойдем.
Друзья выбрались из башни. С калеченой конечностью это оказалось довольно сложно. Санас помог девушке аккуратно протиснуться в разлом стены и обернулся волком. Фиа взобралась на него, прижавшись всем телом к зверю. Волк побежал, аккуратно виляя меж лесных зарослей. Он старался двигаться плавно, не прыгать и не бежать слишком быстро, чтобы девушка могла сохранить равновесие. Ведь она ранена и держится только одной рукой. Несколько раз они останавливались, чтобы Фиалка могла сесть поудобнее. Несколько раз за путь Санас ощущал, как трясет тело подруги. Как тихо всхлипывая, она утыкалась в его густую шерсть и лила слезы.